Сильная программа

При Отделении Изучения Науки в Эдинбурге объединилась группа исследователей по различным дисциплинам (Барнс, Блор, Эдж, МакКензи, Шейпин и др.) и разработала исследовательскую программу, получившую название «Сильной программы» (СП).

Проект существовал еще с 1974 г .35, но как программа он оформился лишь в 1976 г. в книге Дэвида Блора «Знание и социальные представления».

Общими исходными пунктами программы является взгляд на науку как специфическую форму культуры, которую можно анализировать эмпирически и при помощи социологии знания.

Кроме того, у СП натуралистический взгляд на знания и идеи, что означает, что их можно объяснить точно так же, как объясняют «природные» явления.

Поскольку СП не считает вескими демаркационные критерии традиционной теории науки, она в противовес им формулирует собственную программу, при этом в качестве образца объяснений научного знания выдвигаются следующие пункты:

1) Оно должно быть каузальным, то есть направленным на те обстоятельства и условия, которые дали начало представлениям или знаниям. Естественно, не только социальные, но к другие причины могут воздействовать на получение знаний.

2) Оно должно быть беспристрастным в вопросе истины и ложности, рациональности и иррациональности, успеха и неудачи. И истинное, и ложное, и рациональное, и иррациональное знание и т. д. требуют объяснения.

3) Объяснительная модель его должна быть симметрична, одни и те же причины должны объяснять как «истинные», так и «ложные» представления.

4) Оно должно быть рефлексивным, то есть объяснительная модель должна быть в принципе приложимой и к социологии, иначе она становится внутренне противоречивой (ср. с вышеприведенным ознавательно-социологическим парадоксом).

Сами сторонники СП не считают это чем-то новым, а лишь монтажом ранее проявлявшихся тенденций, почерпнутых, в частности, у Дюркгейма и Маннгейма. Еще одно свидетельство желания Эдинбургской группы привязать ее к прежней социологии знания — то, что свою работу они называют «социологией научного знания».

Выраженное в менее программной форме, это означает, что СП рекомендует по отношению к феномену знания применять ту же установку, что естествоиспытатели занимают относительно своего объекта познания — природы.

Имеются определенные причины того, почему знания и наука имеют именно такой вид, как сейчас, и интересны как сами эти причины, так и эффект их воздействия.

Такие причинные связи можно анализировать без того, чтобы социология как-то занималась этими эффектами, то есть независимо от того, истинно ли знание или ложно и т. д., что делается в нормативной модели, за которую выступает традиционная теория науки.

Затем, ничто не может исключаться из анализа априори. Независимо от того, истинны или ложны представления и знания, можно применять каузальную объяснительную модель одного и того же типа.

Наконец, в свою очередь и социология знания и науки тоже, разумеется, порождены какими-то причинами, и потому их можно анализировать при тех же условиях.

Сильный уклон СП в сторону эмпирики результировал впоследствии в ряде исследований. Наряду с общефилософскими дискуссионными моментами, в программе присутствует критика именно того типа каузальных объяснений, какие используются при исследовании именно этих случаев.

Это объясняется тем, что они в высокой степени привязаны к понятию «социального интереса», которое призвано объяснить содержание знаний.

У Барнса эта важная мысль выражена так: все развитие познания в первую очередь — инструмент контроля за окружающим, независимо от того, социально оно или естественно.

Знания представляют собой источник как упорядочивания действительности, так и контроля над ней, что, в частности, выражается в способности владения коммуникациями и т. д.

Но знания — это также культурный источник, определяемый обществом, в котором оно произросло, и они применяются также в соответствии с интересами, существующими в этом обществе.

Все знанаия добываются людьми на основе существующих культурных ресурсов. Старые знания — это часть того сырья, которое применяется для добычи нового.

Поэтому, невзирая на то, какие интересы управляют генерацией знаний, в процесс всегда замешаны социально поддерживаемое согласие и модификация существующего понятийного содержания.